почти по-Кэрролловски: "Хрупкая девочка! Не кантовать!"

А голоса продолжали выкрикивать:
-Надо отправить ее почтой! Налепить ей справа марку и отправить!
-Нет, лучше телеграфом!
-Пусть тянет поезд вместо паровоза!
Но господин в белой бумаге наклонился к Алисе и прошептал:
-Не слушай их, детка! Просто на каждой остановке покупай по обратному билету! (с)

Я упрямая, глупая девочка! Покупаю билеты и жгу, подкидываю их в костер, чтобы не погас. Костер, что теплится в каждом из нас, пока мы живы. Пока мы живы, мы чувствуем, слышим, видим, любим, ненавидим, грустим, плачем, смеемся, радуемся, просто молчим...
Молчание, все чаще и чаще, завернуто в слои одиночества, в фальшь из слов, как фарш в капустные листья в голубцах. Пока капустные оболочки пережуешь, зубы выпадут, и золотое сечение из мяса-молчания придется елозить кровоточащими деснами. Ты будешь проглатывать его кусками, с привкусом солености кровавых слез, натужно глотая, надрываясь. Переваривать часами, сутками, месяцами, годами. Несварение. Непонимание.
Все реже и реже мы пересекаемся с теми, с которыми не нужно говорить, брызгать теплым шампанским из слов. Все реже и реже мы пересекаемся с теми, с которыми можно без слов, без вздохов, а просто тихо промолчать, помолчать, забыть слова и жесты... с теми, кто окукливается с тобой одной сиамской личинкой в кокон.
Молчание-золото. Слова-смерть для мыслей.
Может быть когда-то люди были другими и понимали друг друга без слов?