4. Diana, 39
Этот случай произошел в 1-м классе. После того как нас приняли в октябрята, классу назначили куратора из пионеров. Не помню уже, как эта «должность» тогда называлась. То ли вожатый, то ли еще как. Мальчика звали Сережа. Учился он, кажется, классе в шестом. Для нас, малышей, он был большим авторитетом. Все наперебой пытались перед ним выслужиться, а я старалась особенно, потому что была командиром звездочки. Он быстро стал нашим кумиром, и чуть что все бежали к нему: «Сережа, Сережа!...» Однажды, играя с ребятами на перемене, я увидела, как он пробирается через толпу и направляется прямо ко мне. Я была приятно поражена и польщена, когда он отозвал меня на пару минут в сторонку - есть дело. Дело было необычным. Нервничая и смущаясь, он попросил, чтобы я на следующем уроке отпросилась у учительницы в туалет. Но пойти я должна была не туда, а к нему, в Ленинскую комнату (не помню уже, как точно называлось сие помещение, где заседали пионеры-активисты). Я была удивлена и заинтересована, поэтому, конечно, поступила так, как он просил. В комнате, кроме него, оказались еще трое парней. Но вовсе не активисты, а, наоборот, известные всей школе «трудные» подростки. Страшно волнуясь, Сережа отвел меня в угол комнаты и каким-то отчаянным, заискивающим голосом попросил снять трусы. Я не понимала, почему он так волнуется, ведь для него я была готова сделать все что угодно. Стыдливости в том возрасте у меня особой не было. Горя желанием услужить, я с готовностью стянула колготки вместе с трусиками и подняла подол платья. Все ребята подошли ближе и окружили меня. Я почувствовала себя в центре какого-то странного внимания. Все смотрели именно туда, вниз, как будто там было что-то особенное, а не обыкновенная писька. Было заметно, что их это очень волновало. Время шло, и под пристальными взглядами я начала чувствовать себя неуютно. Они просто молчали и смотрели не отрываясь. А у меня от таких взглядов вдруг стало сводить живот и какие-то жгучие мурашки забегали прямо там, в писе. От этого я сама начала нервничать и, наконец, сердито крикнула: «Ну, все, хватит!». Натянула трусы с колготками, одернула юбку. Все продлилось, наверное, не дольше 3-4 минут. Парни вышли за дверь, остался только Сережа, который опять заискивающим голосом стал меня умолять никому ничего не рассказывать. Я, в общем-то, и не собиралась (мне было от этого немного не по себе), наскоро пообещала и побежала на урок. В течение всего урока я не могла избавиться от нового ощущения, возникшего между ногами. Но оно, затихая, становилось менее острым, но более приятным. Результатом было то, что у меня впервые проснулся настоящий интерес к отношениям с противоположным полом. Я поняла, что в определенных ситуациях присутствие мальчиков сопутствует получению некоторого особенного удовольствия. Правда, было не очень понятно, как конкретно можно попытаться еще раз воспроизвести приход этого чувства. Поэтому каждый раз, когда представлялась возможность пообщаться с мальчиками постарше, я ее не упускала (в подсознательной надежде - «А вдруг?»). Сережа потом явно чувствовал себя в моем присутствии неловко, хотя я на него не сердилась и глядела, как и раньше, сияющими глазами. Если бы он пригласил меня повторно, я бы тоже пошла. Но он прятал глаза, а скоро вообще ушел от нас. Думаю, он тогда меня «проспорил», или его взяли «на слабо», или хулиганы вынудили его это сделать угрозами. Не знаю. У них, мальчишек, свои секреты и тайны.

• 
• 
•